Еще в 2008 году в России была утверждена Стратегия развития лесопромышленного комплекса (ЛПК) до 2020 года. Однако за истекшие годы ситуация в лесопромышленном секторе экономики, мягко говоря, не улучшилась. Упал вклад деревообработки в отечественный ВВП, снизились объемы лесовосстановления. За последние десять лет количество работающих предприятий в ЛПК сократилось примерно в семь раз, а себестоимость продукции поднялась более чем на 200%. На всю страну осталось лишь три специализированных лесных вуза. На этом фоне Минпромторг РФ анонсировал Стратегию развития лесного комплекса до 2030 года. Проект этого документа был представлен на XIX Международном лесопромышленном форуме в Петербурге.
Пиломатериалы в топку
Основная проблема России вовсе не в больших объемах экспорта круглого леса. Зачастую за границу отправляется лес, который не находит спроса внутри страны. Поэтому в приоритетах новой стратегии - инвестиции в глубокую деревообработку. Ничего подобного не было с конца 1980-х, когда в СССР не жалели денег на строительство и модернизацию лесопильно-деревообрабатывающих (ЛДК) и целлюлозно-бумажных комбинатов (ЦБК). В одном только Архангельске работали 29 лесозаводов и два ЦБК.
Некоторые из флагманов советского времени - например, ЛДК им. Ленина в столице Поморья - были оснащены самым современным европейским оборудованием. Беломорскую доску (международный бренд) покупали десятки стран. Качество этой доски на протяжении десятилетий не подвергалось сомнению.
В наши дни, увы, власти лесных регионов рады запуску новых линий по выпуску хотя бы топливных брикетов. Никаких масштабных инвестиций в наукоемкие сферы деревообработки как не было, так и нет.
Сегодня основные производственные мощности ЛПК находятся на Северо-Западе и на юге Сибири. Пожалуй, единственным значимым проектом со времен СССР, которым может похвастать отрасль, стала капитальная модернизация комбинатов группы «Илим» в Братске (Иркутская область) и Коряжме (Архангельская обл.).
Арендатор выходит из чащи
Наукоемкая деревообработка - вершина «лесной» пирамиды. Ее основа - лесной фонд. В отличие от 1980-х, когда миллионы кубометров кругляка приплывали в тот же Архангельск по Северной Двине, в наши дни молевой сплав запрещен. Теперь, чтобы добраться до лакомых лесосек, заготовителям приходится углубляться в чащу на 300 - 500 километров.
Создание лесных дорог в России отдано на откуп частному бизнесу. Еще в 1990-е тот смекнул, что выгоднее сдать на металлолом узкоколейки, по которым многие годы вывозили хлысты, и вложиться в автомобильные дороги. Узкоколейки продали, а лесовозных дорог не построили - первоначальный бизнес-план не учел многих мелочей, на поверку вышло дороже.
Государство пытается хоть что-то исправить. Например, дает возможность арендаторам лесных участков бесплатно пользоваться песком при условии, что он идет на строительство дороги, а не на продажу.
Справедливости ради надо отметить, что наиболее гармонично лесные арендные отношения развиты в Северо-Западном регионе. Например, в Республике Коми в аренде находится только юг. Архангельская область, где в советские времена пилили по 30 млн кубометров древесины в год, и по сей день считается самым развитым лесопромышленным регионом СЗФО. За исключением междуречья Северной Двины и Пинеги, где находится уникальный лесной массив, не затронутый рубками и промышленной деятельностью человека.
«Аренда - это не собственность, а ответственность. И я не вижу здесь проблемной составляющей, - считает начальник Департамента лесного хозяйства по Северо-Западному федеральному округу Алексей Эглит. - Наоборот, если дать возможность арендаторам грамотно вести лесное хозяйство и следить за этим, то появляется большая перспектива для развития ЛПК, особенно с учетом дефицита бюджетного финансирования. Логично снимать с государства и отдавать на откуп бизнесу те сегменты, где можно зарабатывать».
Где прячется лиственница
Главные богатства лесов Северо-Запада - это сосна и ель. Первая идет на пиломатериалы, вторая - на целлюлозу. При этом самая распространенная в России древесная порода - лиственница - в основном растет в Сибири и на Дальнем Востоке. Там, где практически нет ни железных дорог, ни инфраструктуры для строительства перерабатывающих предприятий.
Если взглянуть на проблему глазами тамошних предпринимателей, то становится понятно, что никакой частный инвестор не сможет осилить такие грандиозные проекты, как строительство полноценной лесной дороги. О строительстве ЦБК или современного ЛДК и речи не идет - в такие игры может играть только крупный бизнес. В современных ценах строительство даже небольшого ЦБК обойдется минимум в миллиард рублей, окупится он лет через десять.
«На проведение инвентаризации лесов было потрачено более миллиарда бюджетных рублей. При этом лесопромышленник, зайдя на сайт Рослесхоза, не видит ни одного материала, ни одной карты, которые бы давали объективную информацию для инвесторов. Возникает вопрос о существовании этих данных», - пожимали плечами потенциальные инвесторы, приехавшие в Петербург на Лесной форум.
Еще одна любопытная деталь. Распространенное мнение, что перерабатывающая промышленность скоро изведет вес лес, ошибочна. Россия из года в год не может освоить естественный прирост древесины. Иными словами, вырастает леса больше, чем дровосеки могут спилить.
Бумага счет любит
По словам председателя правления РАО «Бумпром» Юрия Лахтикова, на сегодня среднее потребление бумаги и картона в России колеблется на уровне 7,5 миллиона тонн. Это без учета объема серого импорта бумажной и картонной продукции в виде газет, журналов, книжной продукции, различного вида упаковок. Правда, в России до сих пор нет статистики по бумажным отходам. Это затрудняет объективную оценку состояния целлюлозно-бумажной промышленности России.
«С учетом серого импорта годовое потребление бумаги и картона в год на каждого россиянина колеблется от 53 до 70 кг, - говорит Лахтиков. - В ведущих странах эта цифра значительно выше - от 150 до 250 кг на человека. Естественно, что Россия будет наращивать потребление бумаги и картона, как это было еще недавно. Некоторые признаки оживления наблюдаются уже сейчас. Прежде всего это санитарно-гигиеническая продукция, бумажная и картонная упаковка, отдельные виды графической бумаги, которая до недавнего времени в России не производилась (мелованная бумага)».
Как уже отмечалось, Северо-Западный регион, где сосредоточено свыше четверти лесного фонда страны, на общероссийском фоне выглядит более-менее достойно. По крайней мере по словам чиновников.
«Леса, которые находятся в Петербурге, выполняют исключительно защитную функцию, ни о какой заготовке в них и речи не идет, - отметил Алексей Эглит. - Что касается лесов Ленинградской области, то в данном регионе отмечается достаточно высокий уровень ведения хозяйства и развития лесной промышленности. Доля лесопромышленного комплекса в областном ВВП втрое больше, чем в среднем по стране. При этом Ленинградская область не только хорошо сохранила питомническое хозяйство, но и развила его. Теперь 47-й регион является лидером на Северо-Западе в сегменте искусственного лесовыращивания, когда молодые деревца высаживаются на лесных площадях. В том числе с использованием современной технологии закрытой корневой системы, благодаря которой растениям не так страшны климатические изменения».
Серая зона
Выслушав слова чиновников, мы не можем не высказать свое мнение о состоянии лесного хозяйства России. За бравурными заявлениями скрывается бездна неформальных отношений между лесорубами и государством. Точнее - отсутствие государственного контроля за лесопользователями. Иногда это доходит до актов вандализма, когда лес валят «черные древосеки», а надзорные органы не в силах вовремя пресечь истребление леса.
Государство волей-неволей само потворствует лесному браконьерству. Возьмем, к примеру, вопрос охраны реликтовых и заповедных лесов. Как можно хватать за руку «черных древосеков», если львиная доля лесничеств не имеют четко обозначенных в кадастре границ? Если нет межи, то как доказать, что рубят именно в заповеднике или лесничестве? Об этом наша газета писала не раз, но все остается по-прежнему.
Еще один пример недосмотра чиновников - противоречия в лесном законодательстве. Есть в нем опасный, на взгляд экспертов, момент. Например, ведется прокладка шоссе, в пределах которого разрешено вырубить лес. Однако вывезти его с «дорожной» делянки, по закону, нельзя - браконьерство. В итоге ценные стволы сосны и ели гниют на обочине. И таких примеров у нас масса.
Наконец, в стране реализовано уже несколько масштабных проектов создания геоинформационных компьютерных систем по учету лесного фонда. Но, даже имея техническую базу, лесничества не спешат отслеживать незаконные рубки. Вот какими вопросами должны срочно заняться «государевы слуги».