Разделы Подписка на услуги Реклама на сайте
12.10.2016

И.В.Шутов. О "Концепции интенсификации использования и воспроизводства лесов"

В опубликованных документах Учредительного съезда Общества лесоводов СССР, состоявшегося в 1989 году, была отчетливо показана необходимость серьезных изменений в самой организации того, что тогда делалось в наших лесах. Документы названного съезда приведены в Трудах СПбНИИЛХ, 2003 г., вып. 6 (10), с. 6-12 и на сайте Союза лесоводов Санкт-Петербурга.

Актуальность предложенного лесоводами на том съезде резко увеличилась в связи с произошедшим в 1991 году распадом СССР и последовавшими за этим кардинальными изменениями в самом политическом фундаменте страны и в экономической организации народного хозяйства. Произошедшее тогда внушало, с одной стороны, озабоченность, а с другой – надежду на лучшее.

С моей точки зрения, позитивные подвижки в сфере организации управления нашей отраслью и в самой экономике лесного хозяйства появились у нас после того, как в 1993 году был принят закон «Основы лесного законодательства Российской Федерации» (№ 4613-I от 6 марта 1993 г.).

Тогда же в нашем и в других кругах можно было услышать разговоры о том, что названные «Основы…» будут во времени дополняться и совершенствоваться по мере накопления в лесном хозяйстве опыта работы в новых для него политико-экономических условиях. Однако вместо этого получилось принципиально другое, чего нельзя было ожидать даже в бредовом сне. Таким сном, ставшим трагической реальностью не только для лесоводов, но и для многих миллионов ныне живущих и будущих граждан России, явился Лесной кодекс, принятый Федеральным собранием РФ в 2006 году (ЛК-2006).

Почему по его содержанию ЛК-2006 оказался запредельно алогичным феноменом? Прежде всего, потому что к разработке и обсуждению этого очень важного для России документа (Закона!) не были допущены авторитетнейшие в нашей и не только в нашей стране лесоводы-профессионалы.

С чем можно сравнить названный политический ход? Разве что с тем, как если бы действующие в своих корыстных интересах некие силы вывели профессиональных лесоводов с поля происходивших в стране политических событий как лишенных права голоса неграждан России.

Результат сего действа не замедлил сказаться. Подготовленный «менеджерами общего профиля» и их малознающими помощниками ЛК-2006 оказался чем-то вроде фугасного заряда, заложенного и взорванного в самом фундаменте государственного лесного хозяйства России, как если бы кому-то очень надо было разрушить то, что Россия строила в течение более 200 лет.

ЛК-2006 вызвал мощную волну протестов и замечаний не только со стороны лесоводов, но и со стороны лесопромышленников, а также других наших граждан, кто успел вникнуть в происходящее.

Чтобы исправить изначально кривое, Федеральное собрание уже внесло в ЛК-2006 рекордное (по сравнению с другими законами) количество поправок. К чему может привести эта трудоемкая и алогичная в самой её постановке работа? Полагаю, к такому же результату, который получают при проведении косметического ремонта того, что по причинам принципиального порядка исправить нельзя, а нужно строить заново и по-другому.

Тем не менее, все это продолжается. Более того, в последнее время Агентство лесного хозяйства МПР решило дополнить ЛК-2006 еще одной крупномасштабной поправкой, названной «Концепция интенсификации использования и воспроизводства лесов». Таковая опубликована и обсуждается в разных средствах массовой информации.

В связи с названным я позволю себе напомнить тем, кто забыл, что в гносеологии (теории познания) термин «концепция» понимают как систему представлений в какой-то области наших знаний и действий и еще как целостный замысел того, что создают или предполагают создать.

В нашем случае, т.е. в части, касающейся лесного хозяйства России, концепция не должна выполнять роль довеска к упомянутому ЛК-2006, но должна содержать – непременно в развернутом, логичном и обоснованном наукой виде – ответ на вопрос, очень важный не только на сегодня, но и для будущего: каким мы хотим видеть лесное хозяйство своей страны, т.е. каким оно должно стать.

Такого рода Концепция нам очень нужна. Почему? Потому что уже сама логика и здравый смысл подсказывают: сначала надо создать отвечающую вышеназванным требованиям Концепцию (т.е., повторяю, документ, содержащий исчерпывающий по его сути ответ на вопрос – «что мы хотим») и уже после этого приниматься за разработку соответствующего этой Концепции принципиально нового Лесного кодекса России.

О разработке такой или хотя бы похожей на неё Концепции МПР и его Агентство лесного хозяйства речь не ведут. Вместо этого они предлагают «Концепцию интенсификации использования и воспроизводства лесов», которая, с моей точки зрения, усугубит ранее созданный в нашей отрасли кризис.

Далее скажу о существенных особенностях того, что я – для краткости – буду называть КИ (Концепция интенсификации), а также о некоторых особенностях процесса её появления на свет.

* * *

В разных опубликованных статьях и материалах настойчиво повторяются слова о том, что проект КИ разработан СПбНИИЛХ. Зачем? Очевидно, для того чтобы придать ей вид проекта, имеющего серьезные научные обоснования. Однако в итоге получилось не то, о чем можно было бы говорить как о результате работы коллектива ученых СПбНИИЛХ. Почему? Отвечаю: по причине некорректной постановки задачи на проведение НИР заказчиком уже в самом её замысле (в том числе из-за «забытых» экономических интересов лесного хозяйства в виде заработанных им самим денег, а не полученных – «на бедность» – субвенций из госбюджета), и еще потому, что изначально к её выполнению не были привлечены учёные разных научных отделов института, а также родственных нам по их профилю ученых других учреждений.

Исполнителями данной темы были несколько сотрудников СПбНИИЛХ. Однако среди них только один человек имел в своем прошлом оконченный Лесохозяйственный факультет ЛТА – Б.Д. Романюк. Он же и был руководителем этой работы.

Последний этап прохождения в Институте того, что было подготовлено Б.Д. Романюком и его коллегами, а затем ушло в Москву, имел следующие особенности:

- до обсуждения на Ученом совете, в нарушение принятого порядка, научный отчет и проект КИ не были переданы в научную библиотеку Института, в читальном зале которой с ними могли бы ознакомиться члены Ученого совета и другие ученые;

- то, что Б.Д. Романюк докладывал на Ученом совете, не сопровождалось оглашением рецензий, подготовленных компетентными специалистами лесохозяйственной науки и лесохозяйственного производства, чего ранее у нас не допускалось;

- само обсуждение предложенного имело чисто формальный характер.

Почему я называю это так? Главным образом, потому что в узаконенном подписью директора И.А. Васильева списке членов Ученого совета Института доминируют не авторитетные ученые-лесоводы (свои и приглашенные из родственных учреждений), а присутствующие в штатном расписании Института лица, не имеющие лесохозяйственного образования и какого ни есть опыта проведения экспериментальных и производственных работ на объектах лесного хозяйства.

Учитывая уже перечисленное выше, скажу и подчеркну: нельзя рассматривать ученых СПбНИИЛХ как коллективного автора, ответственного уже за само появление КИ.

Далее упомяну о тех, кто, скорее всего, оказался инициатором разработки КИ и введения её в нашу жизнь. Предполагаю, ими были (и остаются!) свои и транснациональные монополии, а также их лобби в структурах власти, чьи интересы получения «быстрых» денег не совпадают с долгосрочными стратегическими целями страны. Поэтому названные интересанты просто не могут не встретить «на ура» первую часть задачи в названной КИ, а именно – «интенсифицировать лесопользование», понимая под ним всего лишь увеличение масштабов вырубки лесов.

Кроме названного, в КИ даже не оговорена жгучая необходимость резкого снижения потерь древесины на самих вырубках и при её вывозке из леса (по мнению многих экспертов, эти потери могут достигать 30-50 % от исходного запаса в древостоях). А главное, в КИ вообще не названа сверхсрочная необходимость строительства – по примеру других стран – значимого числа современных предприятий, использующих для переработки в качестве сырья не дефицитную «хвою», а уже выросшую на её месте обильную «листву». Почему? Очевидно, потому что заведомо большие и «быстрые» деньги дает изъятие из лесов еще оставшейся там древесины хвойных пород. За ней идет главная охота заготовителей древесины. Где? Конечно же, в экономически доступных лесах (только!), в том числе там, где имеющиеся леса по закону и в соответствии со здравым смыслом имеют статус объектов особого, а не сырьевого назначения.

Самым же опасным для нашей страны я вижу в КИ предусмотренное в ней разрешение (правда, в замаскированном виде) вырубать древостои, не достигшие возраста хозяйственной спелости, т.е. той, только при наступлении которой, продажа древостоев в рубку на не захваченных монополиями рынках может приносить собственнику лесов (в нашем случае – государству и его лесничествам) наиболее высокий лесной доход и такую же прибыль. И все это предлагается (к удивлению здравомыслящих людей!) в условиях страны, которая уже давно живет в условиях товарно-денежных отношений.

Почему все это оказалось возможным? Очевидно, потому, что поиски условий, при которых обеспечивается получение высокого дохода и быстрой прибыли, в КИ «нарисованы» сообразуясь с преходящими интересами коммерческих структур, а не с долгосрочными (стратегическими) интересами нашего государственного лесного хозяйства и страны в целом.

Предложенная в КИ интенсификация лесопользования именно в экономически доступных и уже истощенных хищническими рубками лесах, в составе которых ранее преобладали хвойные и особо ценные широколиственные древесные породы, получила в названном документе «крышу» в виде обещания интенсифицировать воспроизводство полноценных лесов силами заготовителей древесины. В связи с этим считаю себя обязанным сказать следующее: первая часть КИ, относящаяся к интенсификации вырубки лесов, скорее всего, будет принята заготовителями древесины «без вопросов». Однако, вторая, касающаяся интенсификации воспроизводства полноценных лесов на месте срубленных древостоев естественного происхождения, скорее всего, будет «спущена на тормозах» до «нулевого» или чисто символического уровня. Почему? Далее назову то, что считаю двумя главными причинами.

Первая. Потому что заготовители древесины просто не в состоянии хорошо сделать то, что им КИ вменяет в обязанность, поскольку среди них нет или ничтожно мало обученных людей, действительно умеющих выполнять эту ответственную непростую работу.

Вторая. Потому что она, эта работа, имеет не одноразовый, а постоянный во времени характер. К тому же она недешево стоит, а результат её зависит от сочетания многих условий – реальных и тех, которые могут обозначиться потом. Без настоящих профессионалов разобраться во всем этом просто нельзя. Соответственно, для того, кто делает свой бизнес на заготовках древесины, инвестировать свои деньги в воспроизводство лесов на земле, собственником которой он не является, – значит делать это без надежды на возврат денег в виде дохода и прибыли.

К чему с автоматической неизбежностью приведет реализация КИ, если она будет принята? К тому, что в нашей тайге в экономически доступных районах в ускоренном порядке будут довырублены хвойные древостои разного возраста, в том числе, подчеркиваю, не достигшие не только хозяйственной, но и возобновительной спелости.

Что будет на месте таких древостоев потом? Отвечаю: умноженные площади пустырей, редин и осиново-берёзовых молодняков с низкой или даже никакой на сегодня товарной ценностью, в составе которых может быть (а может и не быть) небольшое число угнетенных деревьев хвойных пород. Не исключаю, что где-то внутри таких обширных территорий (а это многие сотни тысяч гектаров) будут созданы небольшие «пятна» хороших культур и (или) того, что у нас (и не только у нас) стали называть «модельными лесами». Об этом не искушенные в лесных делах журналисты (а также кто-нибудь из руководящих чиновников МПР) с гордостью сообщат таким же неискушенным гражданам страны как о якобы уже реализованном в масштабе страны и её крупных регионов экономически выгодном решении задачи восстановления ценных лесов на месте вырубленных. Сегодня такие, похожие на победные реляции, статьи и публикуемые отчеты имеют место быть в условиях, подчеркну, когда их нельзя проверить по причине почти полного информационного вакуума, вызванного многолетним непроведением массовой инвентаризации лесов России, а также из-за того, что произведенной в лесном хозяйстве ценной древесине у нас до сих пор не возвращен статус его главной товарной продукции. О подобных «подарках» со стороны СМИ скажу так: произносить слово «халва» можно хоть тысячу раз, но во рту от этого слаще не станет.

Далее скажу еще о том, что на сегодня заинтересованными в реализации КИ могут быть чиновники МПР и других госструктур, уверенно освободившие себя от должностной, гражданской и уголовной ответственности за то реальное, что происходит в экономически доступных и других лесах России.

В том же, о чем я уже говорил, заинтересованы и наиболее крупные бизнес-структуры, свои и транснациональные, занятые вырубкой лесов, торговлей древесиной и её переработкой, как правило, не в самые дорогие виды потребительских товаров. Для них КИ – как проплаченная государством индульгенция, позволяющая им иметь нужную ценную и дешевую древесину в течение еще нескольких лет. Беспокоит ли их вопрос, что будет потом? Сомневаюсь. Однако не они, а мы, наш народ и оставшиеся лесоводы, т.е. те, кто воспринимает Россию как единственную страну своего проживания, обязаны постоянно и ответственно думать об этом. Почему? Потому что наши леса – не чья-то, а именно наша общая собственность, источник множества благ, и еще потому, что они – неотделимая от России её живая часть и подаренный нам природой нас защищающий Покров.

Как сделать так, чтобы мы и полноценные леса России (а не окружающие нас их «пятна» и порожденные человеческой жадностью древостои-«дрянники») всегда были рядом?

Об актуальности названной задачи скажу так: её решение – долг настоящих, а не жадно-оффшорных «патриотов» России, готовых за «миску с чечевичной похлебкой», дворец, фешенебельную яхту или еще какую-нибудь игрушку для взрослых продать не только свое первородство, но и душу.

Как лесному хозяйству России выбраться на торную дорогу из трясины, в которую его погрузили?

Думая обо всем этом, не могу не вспомнить знакомое многим авторитетное напоминание: «В начале было СЛОВО…». В нашем случае, полагаю, что таким «СЛОВОМ» может стать отвечающая запросам большинства людей нашего социума Концепция организации и ведения в России её правильного лесного хозяйства (КПЛХ), если она, подготовленная своими и приглашенными лучшими умами, получит статус общенародной лесной хартии, т.е. особо важного в историческом отношении документа.

http://www.lesonline.ru/n/5301B
Источник: www.forestforum.ru
Просмотры: сегодня: 1, всего: 121

Выставки и конференции по рынку леса и деревообработки