Эксперты считают, что будет очень смешно, если в будущем нашей стране и нашему лесному краю придется импортировать древесину из-за рубежа. Однако нерациональные заготовки древесины, резкое сокращение спелых лесов вполне могут привести к этому. Ввозим же мы китайские овощи и мясо из Индии.

Государственная программа «Охрана окружающей среды Приморского края» на 2013-2020 годы призвана не допустить катастрофической деградации лесов, но такая угроза есть, и она кроется в том, что наше лесное хозяйство не думает о завтрашнем дне, считает руководитель отдела по устойчивому лесопользованию Амурского филиала Всемирного фонда дикой природы Евгений ЧУВАСОВ.

Сопоставлять производственные лесные участки с заповедными специалисты считают некорректным. У заповедников иная цель, и леса в них должны выглядеть по-другому. С другой стороны, истощенные рубками делянки – это та картина, которая показывает, что было бы с заповедниками, если бы в них поработал дровосек.

Рубки на истощение

- Я не сторонник запрета заготовок леса. Они важны и для людей, и для экономики региона. Но вести их нужно осмысленно. Лес – возобновляемый ресурс, и сохранять его качество можно и необходимо, чтобы его могли рубить и дети, и дети наших детей, - считает Евгений Владимирович. - Но с этим несовместимо хозяйствование на истощение таежного ресурса, к чему, в частности, ведут декларативный характер лесного хозяйства и такая форма лесопользования, как аренда лесных участков.

Основной объем рубок леса сегодня, в отличие от 1990-2000-х годов, в крае осуществляется не «черными лесорубами», а легальными лесопользователями, у которых есть разрешения валить лес. Около 90% незаконно изъятой из природы древесины на рынок выходит от них, а не от нелегалов, уже утративших свое лидерство в истощении тайги.

Сегодня сложно представить, что промышленные объемы в сотни тысяч кубов древесины могут быть заготовлены без разрешений. Существующий контроль и необходимость открытого перемещения техники сделали браконьера уязвимым. Да и космический мониторинг уже выявляет все более-менее заметные нелегальные рубки, и они уже перестают быть серьезным источником поставок древесины на рынок.

С другой стороны, космический мониторинг не позволяет оценить и реальные заготовки леса в крае. Они сегодня выборочные, а не сплошные и оценивать точно - сложно. Только приблизительно. Точнее оценить их можно, перемерив свежие пни, но это трудно, и никто этим не занимается.

Данные официальной статистики по лесному хозяйству сегодня декларативны. Они наивно опираются на тезис, что лесопользователь заинтересован в правильном ведении лесного хозяйства и правдиво отчитывается о своей деятельности.

Соответственно, есть данные органов власти по объемам, которые разрешаются и вырубаются. Они формируются на основе лесных деклараций и отчетов наших безупречно честных лесопользователей. Государственного прямого учета нет, а контроль государства есть, но этот самый – наивно-доверительный. И отчеты заготовителей идут «куб в куб» от заявленного к вырубке объема, что подтверждают акты освидетельствования.

Несколько лет назад в крае была введена Единая государственная автоматизированная информационная система, призванная контролировать движения древесины. Предполагалось, что она позволит исключить из лесодобычи людей, у которых нет прав на заготовки и реализацию. Но эта система почти не повлияла на снижение объемов незаконных рубок, что подтверждает падение роли «черных лесорубов» в пользу арендаторов.

А легальный арендатор рубит, не стесняясь. Например, добывает объем в два раза больше разрешенной заготовки, но дровяную древесину и третий сорт бросает на лесосеке, а вывозит только «сливки» в разрешенном - объеме. И это для арендатора обычная практика, поскольку для него важна экономическая целесообразность его лесорубства.

Арендатор – не собственник. Его основная цель – это не сохранение качества делян и выращивание леса на далекую перспективу, а – получить за короткие сроки аренды максимальный доход, вырубив и вывезя с арендованных участков все, что можно превратить в деньги. Он свято верит, что в следующий срок аренды участок по конкурсу ему может не достаться, что его всегда могут попросить «на выход» с участка без объяснения причин, как нашкодившего квартиранта.

С другой стороны, поскольку объемы заготовок большие, а внутренний рынок для них мал, то почти вся древесина уходит на экспорт и проходит через границу. И здесь копится информация, позволяющая понять реальные масштабы и качество лесодобычи в крае. По экспортным кругляку и пиломатериалам на основе коэффициентов из справочников вычисляются объемы леса, из которого они получены. Оказывается, что более трети дуба и ясеня - переруб, а по липе - и того больше.

Если к экспортным цифрам добавить хилые цифры внтрикраевого потребления леса, то нестыковки статистики между разрешенным объемом и реально вырубленным окажутся еще больше.

Деятельность арендаторов в уссурийской тайге, направленная на свое обогащение, в последние два десятилетия позволяет делать выводы, что «бумажное» изобилие древесины в крае ложно и слабо отражает потенциал запасов леса. Тот, который числится в бумагах, зачастую уже давно вырублен и вывезен.

Но вывезти все не удается. Часть арендных участков труднодоступна, а издержки добычи леса высоки и неокупаемы. Заготовки древесины там почти не ведутся, зато более интенсивны на доступных участках, где лес резко истощается. Другими надежными источниками получения древесины для заготовителей стали санитарные рубки и рубки ухода.

Доходные лазейки

Прибыльно рубить можно, имея в достатке спелые леса. Их истощение заставило профессионалов искать лазейки. Ими стали рубки ухода и санитарные рубки леса, которые могут осуществляться в лесах любого возраста, даже в недоспевших до промышленной заготовки.

В прошлом году представители Рослесхоза, инспектируя Приморье и юг Хабаровского края, сделали вывод, что на этих территориях около 90-95% рубок ухода в зоне кедрово-широколиственных лесов являются промышленными – для получения качественной древесины, и зачастую их можно признавать сплошными. То есть, рубки ухода уже мало чем отличаются от обычных лесозаготовок. При нормальном уходе из насаждений должны изыматься поврежденные деревья, с плохой формой ствола и пр. некондиция, но происходит наоборот – вырезают качественные и дорогие деревья – дуб, ясень, ильм.

То есть рубки ухода и санитарные рубки, необходимые для поддержания здоровья леса и выращивания древесины нужного качества для промышленных рубок, стали «ключом доступа» к промышленным заготовкам. Этими рубками, помимо промышленных, охватываются защитные леса, по которым должны выполняться определенные ограничения, но не выполняются.

Досье "Золотого Рога": Специалисты отмечают, что от посадки леса до промышленных рубок должны осуществляться рубки ухода. Особенно они важны для молодняков, поскольку призваны обеспечить регион хорошей древесиной, которую можно будет заготавливать через десятки лет. Они важны как для формирования нужной формы насаждений, так и для поддержания их «ассортиментной структуры». Однако зачастую эти рубки в молодняке не проводятся. Проходные рубки ухода и рубки обновления в приспевающих и защитных лесах с 1997 года стали «рубками дохода», которые затрагивают деревья, которые могли бы еще расти и расти.

Рубки ухода облегчены для арендатора тем, что на арендованных территориях решение об их проведении он принимает самостоятельно и ведет их по имеющемуся у него проекту освоения лесов. Почти всегда это проходные рубки по заготовке древесины.

Участки, которые не арендуются, выставляются на торги на право рубки ухода, и рубит уже победитель. Эта работа может быть доверена и госпредприятию. Но практика показала, что трудно сопоставить – какой из этих вариантов для леса менее вреден. Именно такие рубки ухода и стали «рубками дохода», когда лесхозы по всей стране перевели на хозрасчет. Была оговорка, что нельзя им заниматься промзаготовками. Но время трансформировало рубки ухода в «рубки дохода», при которых из леса выбирается вся наиболее ценная древесина, а остальное бросается пропадать пропадом.

Одно из нарушений при выборочных рубках – когда не заранее, а по факту клеймятся пни. Арендатор уверен, что после рубки уже никто не будет проверять: было ли конкретное дерево предназначено к изъятию или нет.

Санитарные рубки, как и рубки ухода, позволяют получить доступ практически к любым насаждениям, игнорируя имеющиеся ограничения на хозяйственные заготовки. Они очень важны для здоровья леса. Очаг вредителей может стать причиной большого урона. Но они тоже стали лазейкой для заготовок «сверхплановой» древесины и ведутся в любых эксплуатационных и защитных лесах.

Зачастую манипуляции с лесо-
устройством, рубки ухода и санитарные рубки оформляются необходимыми документами, и при экспорте эта древесина выглядят абсолютно «белыми» заготовками. Так она легализуется и дает в статистику значимое превышение разрешенных заготовок.

Что надо менять

Евгений Чувасов считает, что Приморью, помимо общероссийских нормативов в лесном хозяйстве, следует ввести более жесткие региональные нормы, учитывающие особенности наших уникальных по биологическому разнообразию лесов.

Необходимо ввести процедуру оценки качества лесоустройства, которая действует у немногих лесоустроительных предприятий для внутренней работы. Зачастую оно сегодня выполняется такое, какое заказывает заинтересованный лесопользователь, который всегда может подыскать ту компанию, которая ему сделает все, как ему нужно. При этом легализуются запрашиваемые лесосеки, не соблюдаются периоды повторяемости рубок и пр.

Требуется отладка системы качества лесного хозяйств, осуществляемая в пределах каждого арендованного участка. В любом случае, в начале срока аренды должно быть проведено лесоустройство, чтоб сделать проект освоения лесов. Без проекта работать нельзя. Это может быть исходной точкой для оценки мониторинга – насколько правильно ведется то или иное лесное хозяйство, что ранее и делалось. Сегодня же никто не пытается сопоставить оценки участка, когда его давали в аренду, и когда он из нее возвращается государству или на каком-то промежуточном этапе.

КСТАТИ

Сложилась определенная практика. «Бьется тревога», что на определенном участке тайги наблюдается странное усыхание. Если лесопатологи видят опасность распространения опасного вредителя, то на участке усыхания закладывают пробные площади. Результаты проб экстраполируются на весь участок, включая территорию, где деревья стоят абсолютно здоровые.  В итоге вместо ликвидации очага поврежденного вредителями леса ведется коммерческая заготовка с показушным элементом санитарных рубок. А зараженные деревья при этом иногда просто забываются на лесосеке, ухудшая санитарное положение участка.