Национальная программа развития Дальнего Востока будет разработана к 1 сентября 2019 года. Соответствующее поручение дал глава страны. Масштабный документ должен объединить мероприятия национальных проектов и госпрограмм, долгосрочные отраслевые планы ведомств и инфраструктурных компаний, а также стратегии развития всех субъектов округа. О том, что следует учесть при создании нацпрограммы, рассказал "РГ" известный ученый, доктор экономических наук, профессор Вадим Заусаев.

Вадим Константинович, начнем с новости последних дней. Указом президента России в состав ДФО вошли еще два региона - Республика Бурятия и Забайкальский край. Как это скажется на экономике округа?

Вадим Заусаев: С формальной точки зрения данные субъекты уже практически присоединены к ДФО. Они были включены в ассоциацию "Дальний Восток и Забайкалье" и в одноименную государственную программу развития. А если о неформальном... Регионы Дальнего Востока - контактные, то есть, почти все они имеют выход к морю (а "сухопутные" Амурская область, ЕАО - тесные связи с остальными). Два новых субъекта - несамодостаточные, довольно бедные, они органично не включаются в ДФО, связей с нашими регионами у них не так уж много. Поэтому качественных скачков развития Дальнего Востока, новых мощных проектов я с их появлением не вижу. Но все механизмы, которые действуют в ДФО, будут распространены и на эти территории, они получат больше внимания со стороны правительства, больше преференций, инвестиций. Если последние вырастут пропорционально, а не будут размазываться тонким слоем каши по тарелке, то "старожилы" округа ничего не потеряют.

"Старожилы", кстати, получают в последние годы беспрецедентные меры поддержки. И кое-какая отдача, конечно, есть. А что мешает сделать ее более сильной?

Вадим Заусаев: На мой взгляд, мы мало говорим о главном противоречии в экономике ДФО. Да, все проблемы, касающиеся "длинных" денег, больших банковских процентов, подключения к электро-и теплосетям, излишних проверок бизнеса, - насущны и безусловно важны. О них надо говорить - и решать. Но в то же время о ключевой проблеме, из-за которой бизнес на Дальнем Востоке развивается плохо, молчат. Я имею в виду высочайшую затратность производства, приводящую к низкой конкурентоспособности. Хорошо чувствуют себя в таких условиях только рентные отрасли.

Недра, лес?

Вадим Заусаев: Именно так. Поясню на примере того же леса. Самый дорогой рынок для него - японский. Туда выходят со своим продуктом и Штаты, и Канада, страны с высочайшей производительностью труда. И мы тоже могли с ними конкурировать, поставляя кругляк. Почему? Да потому что у них цена кубометра леса на корню составляла 15-25 долларов, а у нас - 0,5. То есть стоило нам только подъехать с техникой к дереву - мы уже получали преимущество в 15-20 долларов. Срубили, стрелевали, погрузили, раскряжевали, привезли в порт, доставили, например, в Саппоро - рента все еще оставалась после добавления нашего "живого" труда. То же в отношении рыбы, нефти. А вот как только начинаем перерабатывать сырье, мы со своей низкой производительностью труда ренту "сьедаем". При социализме экспортный "кругляк" приносил на каждый вложенный рубль 1,7 рубля, пиломатериалы - 1,4, древесные плиты - 0,8, а целлюлоза, бумага, картон - 0,6 рубля. Чем глубже переработка, - тем она на Дальнем Востоке неэффективнее. Сейчас ситуация изменилась мало. Но проблемность обострилась. Значит нужны кардинальные действия. В затратность закладываются и тарифы - железнодорожные, энергетические, и факторы "северности", "окраинности", и удаленность от основных рынков страны, и даже непомерно высокие зарплаты многих работников госкорпораций. В итоге получается неконкурентоспособная продукция.

Мы с коллегами проанализировали бизнес-планы предприятий, зашедших в ТОРы. Подсчеты показали, что льготные условия этих территорий развития дают снижение издержек от пяти до 12 процентов, но себестоимость конечной продукции все равно получится в полтора-два раза выше, чем в центральной части страны.

Льготные условия ТОРов дают снижение издержек до 12 процентов, но себестоимость продукции все равно окажется в полтора-два раза выше, чем в центральной части страны, только от того, что производство открыто на Дальнем Востоке

Вообще, подход к ТОРам требует существенной корректировки. По-хорошему, надо распространять эти режимы не на отдельные площадки, а на целые города и даже промышленные агломерации, например, Комсомольск-Амурск-Солнечный в Хабаровском крае. Стоило бы "снять" с резидентов все налоги, все платежи, которые идут в федеральный бюджет, то есть усилить поддержку бизнеса, а наряду с этим уменьшить до пяти-семи само количество ТОРов. Они должны стать действительными полюсами роста и давать импульс развития сопредельным территориям.

Вы упомянули зарплаты в госкорпорациях. Но ведь у подавляющего большинства дальневосточников доходы гораздо скромнее…

Вадим Заусаев: И это, кстати, тоже проблема. Если заработная плата в округе не будет существенно (в два-два с половиной раза) больше, чем в других регионах страны, тут со временем мало кто останется. Сейчас реальная заработная плата здесь ниже или чуть-чуть выше, чем в центральных регионах России. Чуть-чуть. А должна быть намного, учитывая дальневосточные надбавки и районные коэффициенты. Если же ее поднять на эти надбавки и коэффициенты, то труд станет неиз-меримо дороже, что отразится на конкурентоспособности производства. Вот все это и приводит к фундаментальному противоречию между геостратегической значимостью Дальнего Востока и его высокой затратностью. Значит надо искать механизмы его разрешения, а не прятаться за риторикой.

Вы можете привести пример таких механизмов?

Вадим Заусаев: А попробуйте задаться вопросом "Для чего вообще Дальний Восток нужен России?". Как контактная зона, выход к морским путям? Для того чтобы перебрасывать в портах грузы, не нужно развивать машиностроение и прочие отрасли хозяйства. Достаточно связки "дороги - порты". Да и вообще можно было бы сдать территорию в концессию и "стричь купоны", возить по ней грузы с европейской части страны и обратно. Но тогда получим большой риск экономически ее потерять.

Дальний Восток - будущий драйвер России. Но до этого надо не только дожить, будущее еще нужно "сделать". В советское время это понимали. Сюда приезжали люди, чтобы созидать, проекты при этом не рассматривались только через призму сиюминутной выгоды. Пять-десять процентов прибывших оставались, так создавалось коренное население.

Те деньги, которые сейчас выделяются на Дальний Восток, на самом деле мизерны и не решат главные задачи - повышение конкурентоспособности продукции и закрепление населения. Здесь нужны очень большие средства. Сегодня их нет. Значит то, что дает страна, следует использовать рачительно, по-хозяйски, ставя четкие и понятные населению и бизнесу акценты и приоритеты. Так, Север придется в обозримой перспективе осваивать вахтой, не забывая о живущем там населении. Стимулировать переезд на юг Дальнего Востока тех, кто этого захочет.

Стратегическое же решение - заселять южные приграничные субъекты Дальнего Востока и создавать в них благоприятные условия. Ведь сейчас по большинству макропоказателей, особенно касающихся эффективности, эти регионы не на лидирующих позициях. Невозможно поддерживать диверсифицированную экономику на территории всего округа, на Севере следует развивать преимущественно рентные отрасли.

На приграничном юге ДФО надо формировать малые и большие селитебные центры с диверсифицированной экономикой, высоким качеством жизни, стягивающие население с севера. Живущие здесь люди смогут работать по всему Дальнему Востоку.

Надо вспоминать иногда классиков. А они говорили: не найдя ответа на главный вопрос, мы будем постоянно на него натыкаться при решении частных проблем. Так давайте это учтем при разработке национальной программы "Российский Дальний Восток".