Российская лесная отрасль, которая долгие годы жила во многом благодаря наследию советской эпохи, испытывает инвестиционный бум. Резкий рост цен на древесные материалы и бумажную упаковку впервые в постсоветской истории заставил и существующих игроков, таких как «Илим» и Segezha group, и непрофильных инвесторов задуматься о строительстве новых целлюлозно-бумажных комбинатов. Параллельно крупнейшие компании активно занялись консолидацией фрагментированной ресурсной базы. «Ъ» разбирался в причинах и возможных последствиях взлета интереса к российскому лесу.

Глобальный рост цен на пиломатериалы и продукцию переработки леса после пандемии запустил в российской лесной отрасли процессы консолидации и может открыть путь для новых крупных проектов. Так, в этом году Segezha group (входит в АФК «Система») провела первое в истории российской лесной индустрии IPO, продав 23,9% акций за 30 млрд руб. Параллельно компания наращивает ресурсную базу: в результате сделки с инвесткомпанией Bonum Capital Мурата Алиева в октябре Segezha станет крупнейшим игроком в секторе по объему расчетной лесосеки (23,6 млн куб. м). Вопрос в том, насколько могут последовать этому примеру другие отечественные лесные холдинги.

Чужие в лес не ходят

Состав российского ЛПК последние 20 лет был относительно стабилен. Большинство ключевых участников отрасли сформировали свои мощности на базе построенных в советское время целлюлозно-бумажных комбинатов и других предприятий деревообработки и в последующие годы развивали имеющиеся активы. Так, лидер российского ЛПК, группа «Илим» (акционеры — Захар Смушкин, ряд членов совета директоров и американская International Paper), в 2014 году завершила строительство новых и модернизацию действующих производств в Братске (Иркутская область) и Коряжме (Архангельская область), вложив около $2 млрд.

Один из старейших участников отрасли — Архангельский ЦБК (основной акционер — Владимир Крупчак через Pulp Mill Holding) в течение 2008-2020 годов строил завод полуцеллюлозы мощностью 1 тыс. тонн в сутки и модернизировал производство картона.

Segezha, хотя и считается относительно новым игроком, также основана на активах советской эпохи — АФК «Система» начала формирование лесного холдинга в 2014 году с покупки активов «Инвестлеспрома» ( ОАО «Сегежский ЦБК» и ООО «Деревообработка — Проект»). Сумма сделки оценивалась в $1 млрд. С того момента компания планомерно скупала активы в регионах присутствия, начав с одного из крупнейших в России лесозаготовительных заводов «Лесосибирский ЛДК №1». В начале 2020 года компания купила у финской Pin Arctic Oy лесозаготовительное и деревообрабатывающее предприятие «Карелиан Вуд Кампани» мощностью 250 тыс. куб. м пиломатериалов в год.

В конце сентября 2021 года Segezha консолидировала еще один крупный актив — Новоенисейский лесохимический комплекс ( НЛХК), заплатив чуть более 3,5 млрд руб. А в октябре Segezha купила активы ООО «Интер Форест Рус» в Красноярском крае и Иркутской области у Bonum за $515 млн, нарастив свою лесосеку почти вдвое, одновременно Bonum стала крупнейшим миноритарием Segezha с долей в 13%.

Хождение за целлюлозой

Несмотря на наличие крупных инвесторов, в РФ с советских времен не построено ни одного нового производства целлюлозы. «По эффективности использования сырья мы отстаем от иностранных конкурентов. В том числе от компаний из Швеции и Финляндии, которые работают в схожих климатических условиях. Здесь отечественному ЛПК необходима поддержка государства, в первую очередь в вопросах строительства новых мощностей по глубокой переработке», — отмечает Анатолий Фришман, гендиректор крупнейшего в РФ производителя фанеры «Свеза» (принадлежит Алексею Мордашову).

Единственный новый ЦБК, который уже строится, — завод «Илима» на площадке в Усть-Илимске Иркутской области на 600 тыс. тонн картона и других упаковочных материалов. Проект начат в 2018 году, завод планируется запустить в 2022 году, его стоимость оценивается в $1,2 млрд.

Однако резкий рост цен как на упаковку (в 1,5 раза), так и на пиломатериалы (более чем вдвое) в рамках постпандемического восстановления дал толчок сразу нескольким новым проектам. Так, Segezha готовит инвестпроект по строительству нового целлюлозно-бумажного завода в Карелии — «Segezha-Запад», который может быть реализован до конца 2024 года. Его стоимость оценивается в 150 млрд руб. без НДС, планируемая мощность — 1,5 млн тонн продукции в год. Компания летом договорилась с ВЭБ.РФ о льготном кредите в размере до 9 млрд руб., еще около 18 млрд руб. могут предоставить Сбербанк и ВТБ.

Также Segezha рассматривает вариант строительства двух ЦБК в рамках проекта «Segezha-Восток» на 1 млн тонн (в Красноярском крае) и 0,8 млн тонн продукции (в Иркутской области), а также двух или трех лесопромышленных комплексов с общим выпуском пиломатериалов на уровне 1,5-2 млн куб. м, фанерного завода на 200 тыс. куб. м. Решения по этим проектам будут приниматься в течение следующего года после консолидации активов «Интер Форест Рус».

Пример Segezha привлекает и непрофильных инвесторов: так, Rockwell Capital Глеба Франка рассматривает возможность строительства двух крупных ЦБК в Восточной Сибири мощностью по 1 млн тонн.

Это позволит компании сразу занять до 20% российского рынка производства целлюлозы. Стоимость каждого из заводов может составить до $2 млрд. руб. О партнерстве по одному из них — в Богучанском районе Красноярского края на базе активов «Краслесинвеста» — оператор проекта «Тайга Холдинг» договорился с ВЭБ.РФ. Во второй проект в Лесосибирске под названием «Тайга» компания еще ищет инвесторов. Запущены они могут быть в 2026 и 2027 годах соответственно.

О намерении вложиться в ЦБК заявляли также «Свеза» (строительство завода на Рыбинском водохранилище оценивалось в $2,8 млрд) и холдинг Романа Абрамовича RFP Group (в Хабаровском крае стоимостью $1,5 млрд и мощностью 500 тыс. тонн целлюлозы в год) в партнерстве с China Paper. Но обе компании отказались от этих планов: в первом случае — по экологическим причинам, во втором — из-за недостатка сырья и инфраструктуры.

Лес на дороге не валяется

Рост интереса инвесторов к отрасли, а также появление там по-настоящему крупных компаний может интенсифицировать процессы консолидации. Сейчас, по оценке «Рослесинфорга», пятерка лидеров — «Илим», Segezha, группа компаний «Титан», ГК УЛК и Mondi — в целом заготавливают лишь 13,2% от общего объема используемой лесосеки (216,8 млн куб. м).

По формальному признаку первое место в этом сегменте вообще можно отдать гражданам, которые заготавливают древесину в личных целях, на них приходится порядка 6% освоенной лесосеки, отмечает директор «Рослесинфорга» Павел Чащин. Он добавляет, что освоенная лесосека составляет только 30% от расчетной, и ожидает постепенного увеличения доли до 40-55%.

Анатолий Фришман видит тенденцию к консолидации в отрасли как раз по причине стремления игроков обеспечить себя сырьевой базой: «Сценарии дальнейшего развития будут зависеть от того, каким будет законодательство в области лесного регулирования. Тут могут быть как положительные, так и негативные последствия. Такая консолидация может повысить прозрачность отрасли, она станет более структурированной, появится больше возможностей для развития глубокой переработки. При этом, возможно, порог входа в лесную сферу будет повышаться, и только относительно крупные игроки смогут использовать предлагаемые возможности».

В последние два года правительство ужесточает регулирование в отрасли под лозунгами стимулирования глубокой переработки и обеления рынка. Также должна заработать система «Лес-ЕГАИС», которая призвана контролировать происхождение и движение пиломатериалов.

Но ее полноценное функционирование пока не налажено, с 2023 года она должна влиться в новую государственную информационную систему, задача которой оцифровать и отследить движение всей древесины в России. Еще одним новшеством стала обязательная продажа на бирже леса, заготовленного государственными и муниципальными учреждениями, в результате чего объем биржевых торгов может вырасти с примерно 3 млн куб. м в год до 16 млн куб. м.

Экологический ресурс

Важным фактором привлекательности лесной отрасли становится экологическая повестка. С одной стороны, она прямо влияет на спрос, поскольку многие компании переходят на использование бумажной упаковки вместо пластиковой. С другой стороны, лес, в отличие от большинства других видов сырья, — возобновляемый ресурс. «Основными факторами привлекательности для нас было прежде всего то, что древесина — возобновляемый и экологически чистый ресурс, поэтому отрасль идеально позиционирована для роста», — объясняет «Ъ» логику вхождения в лесной бизнес глава Bonum Capital Мурат Алиев. Статус лесной отрасли как экологически приемлемой выгодно отличает ее от большинства сырьевых отраслей.

Кроме того, лес может поглощать СО2 — в принятой в октябре низкоуглеродной стратегии РФ именно лесам отводится основная роль по резкому снижению выбросов в стране к 2050 году. «На национальном уровне мы наблюдаем активные действия компаний отрасли в этом направлении. Основной тренд среди крупных игроков отрасли — переход к низкоуглеродной экономике, в том числе наращивание потребления «чистой» энергии и производство биотоплива. Например, некоторые заводы не только производят, но и поглощают CO2», — говорит Павел Чащин. Помимо этого, отмечает глава «Рослесинфорга», в отрасли есть стремление к достижению положительного углеродного баланса. Леса, которые находятся в аренде, в идеале должны поглощать больше CO2, чем попадает в атмосферу при производстве и заготовке древесины.

В теории лесные компании могут стать важными участниками российского рынка квот на выброс углерода, если он будет запущен. В июне глава Segezha group Михаил Шамолин говорил, что лесосека компании будет генерировать положительный баланс выбросов СО2 в размере 0,5 млн тонн в год. По его оценке, продажа соответствующего объема квот может увеличить EBITDA компании на 5 млрд руб. в год.

 

ИСТОЧНИК: WHATWOOD